Памятник Низами Гянджеви. Создан в 1996 г. Открыт 9 июня 2002 г. Установлен в сквере между домами 25 и 27а по Каменноостровскому пр. (с 15 декабря 2002 г. сквер Низами). Скульптор Геруш Нуратдин оглы Бабаев, архитектор Феликс Карлович Романовский. Бронза, гранит. Высота бронзовой композиции 500 см, высота постамента 150 см. На плинте надпись на азербайджанском языке: «Низами Гянджеви».
Низами Гянджеви Абу Мухаммед Ильяс ибн Юсуф (ок. 1141 — ок. 1209), персидский поэт и мыслитель, автор своеобразных поэм, не чуждых идей суфизма. Был присвоен Азербайджаном и превращен в азербайджанского поэта Ильяса Юсиф оглы Низами. Первое упоминание о памятнике содержится в распоряжении мэра № 347-р от 13.04.1994 «Об установке в Санкт-Петербурге памятника Низами». В связи с празднованием в 1991 г. 850-летия Низами было решено поставить ему памятник в Петербурге в 1994 г. в сквере на пересечении ул. Братьев Васильевых и Мичуринской (недалеко от мечети). При этом было указано, что памятник передан в дар Республикой Азербайджан. Проектировщиком архитектурной части памятника и благоустройства территории вокруг памятника определялась творческая мастерская под руководством Ф. К. Романовского. Однако против установки памятника недалеко от мечети выступили мусульманская община Петербурга и муфтий Жафяр Пончаев, поскольку «у мечети не должны устанавливаться никакие памятники-идолы, это противоречит исламу» (Аноним. Мечеть — не место для памятников // Город: Петербургский журнал. 2003. № 44. 17 нояб. С. 35; высказывание главы петербургского общества «Татарстан» Р.Валиева), и в итоге бронзовая отливка якобы с 1996 г. осела на складе (впрочем, согласно «Протоколу переговоров делегаций администрации Санкт-Петербурга и правительства Республики Азербайджан» от 22 авг. 1998 г., памятник Низами был доставлен в Петербург 17 авг. 1998 г.). Распоряжением губернатора № 822-р от 06.08.1997 распоряжение мэра № 347-р было отменено и определено новое место установки — Каменноостровский пр., между домами 25 и 27а, причем указано, что инциаторами создания монумента являются общественная организация «Культурный центр „Азербайджан»» и представительство Азербайджана в Петербурге. Министр культуры Азербайджана Полад Бюль-Бюль оглы 18 апр. 2001 г. сообщил об установке памятника к сентябрьскому (2001 г.) визиту президентов России и Азербайджана. Возможно, из-за террористического акта в Нью-Йорке 11 сент. 2001 г. визит президента Азербайджана в Петербург не состоялся, и открытие было отложено.
Монумент открыли в присутствии президентов России и Азербайджана, В.В.Путин и ГААлиев (1923 — 2004) выступили с речами. «Мы хотим подчеркнуть этим, что относимся к азербайджанцам как к близким родственникам. Мы уважаем культуру Востока, и это основа, которая будет нас всегда объединять» (речь Путина цит. по статье: Абдуллаева Ш. В Баку — Пушкин, у нас — Низами // Невское время. 2002. 11 июня). Памятник был интерпретирован как символ «евразийской дружбы» между православием и исламом (см. в этой связи указ президента РФ от 10 мая 2003 г. № 521 «О награждении орденом святого апостола Андрея Первозванного Алиева Г.А.») и как один из «сборных пунктов» многочисленной азербайджанской диаспоры в Петербурге (кстати, расположенный недалеко от мечети). Все эти обстоятельства лишь подчеркивают, что никакого отношения к Петербургу и петербургской культуре Низами не имеет, а памятник ему в Петербурге — это абсурд.
Впрочем, у этого абсурда есть вполне определенные исторические корни. «Низами» как культурный феномен, о котором идет речь, целиком сложился к концу 1930-х гг., в ходе формирования «многонациональной социалистической культуры». Тогда персидский поэт Низами и был «отдан» Азербайджану как культурный трофей. «…Процесс превращения Низами в азербайджанца в нашей стране начался в самые мрачные годы сталинской тирании. Если бы великий мыслитель чудом ожил, он был бы чрезвычайно удивлен тем, какие гигантские усилия, с какой последовательностью прилагаются в последнее пятидесятилетие, чтобы его превратить в азербайджанца, т.е. в представителя народа, первые племена которого проникли в Закавказье намного позже его смерти. Это дело было предпринято в преддверии второй мировой войны, когда наша страна готовилась к встрече с надвигающимся бедствием. Необходимо было поднять национально-патриотический дух народов страны, тем более, что сталинские беззакония и массовые репрессии значительно надломили этот дух во всех республиках. Вот почему были предприняты меры для подъема патриотического духа народов. В числе других мероприятий, направленных на эту цель, были и широкое празднование 800-летия произведения классика средневековой грузинской литературы Шота Руставели „Витязь в тигровой шкуре», и 1000-летие армянского народного эпоса „Давид Сасунский». Встал вопрос о необходимости отметить во всесоюзном масштабе юбилей какого-нибудь азербайджанского писателя или деятеля. Искали, искали, соответствующей величины не нашли, поиски потерпели крах. Но Сталиным лично было дано указание найти подходящего азербайджанского деятеля, притом не менее древнего. Тогдашний первый секретарь ЦК КП Азербайджана Мирджафар Багиров, один из вернейших сатрапов Сталина, энергично взялся за дело. На этот раз поиски привели к Низами, 800 лет которого исполнялось в 1941 году… было за что хвататься — великий поэт одно время жил в Гяндже» (Симонян Р. Забытый подлог: Принадлежит ли Низами Гянджеви азербайджанской культуре? // Ишханян Р.А. Вопросы происхождения и древнейшей истории армянского народа. М., 2002. С. 156 — 157; оригинал статьи Симоняна был впервые опубликован в газете «Гракан керт» /«Литературная газета» 4 авг. 1989 г.).
До 1935 г. переводы Низами на русский язык практически неизвестны (хотя первый перевод Д.П.Ознобишина из «Искендер-наме» появился в журнале «Телескоп» еще в 1831 г. — см.: Гаджиев А. Первые переводы Низами на русский язык // Литературный Азербайджан. 1979. № 9), памятников ему тоже не было. Фигура Низами была прославлена и утверждена как культовая именно в СССР и именно в процессе утверждения соцреалистического канона. С окт. 1938 г. началась подготовка к помпезному празднованию 800-летия со дня рождения Низами в 1941 г. (которое из-за войны не состоялось). В частности, в 1939 — 1940 гг. в Баку был проведен всесоюзный конкурс проектов памятника Низами в Баку, на который было представлено 75 проектов. Первую премию не присудили, вторая премия была присуждена проекту молодых ленинградцев В.А.Петрова (1916 — 1992) и М.К.Аникушина (1917 — 1997), которые тогда были еще студентами (фото их сидящего Низами см.: Литературная газета. 1940. 26 апр. № 23. С. 1; Замошкин А.И. Михаил Константинович Аникушин. Л., 1979. С. 21 — 22; ср.: «В 1940 году, когда я был студентом II курса, а Миша Аникушин III курса, он в общежитии пригласил меня в свободную комнату и показал маленький эскиз сидящего Низами в пластилине для конкурса на памятник . Он мне понравился. Очень тонко и типично было национальное решение сидящей фигурки» — Черницкий А.Н. Искусство и жизнь. СПб., 2002. С. 9; см. также: Золотоносов М. Скульптурная группа товарищей // Город: Петербургский журнал. 2007. №11.2- 8 апр. С. 19 — 21). В конце концов работа над памятником была поручена ученику А.Т.Матвеева Фуаду Гасан оглы Абдурахманову (1915 — 1971), и в 1941 г. правительственная комиссия утвердила его модель памятника (см.: Аноним. Памятник Низами Гянджеви в Баку // Литературная газета. 1941. 25 мая. № 21. С. 1; Наджафов М. Фуад Гасан оглы Абдурахманов. М., 1955. С. 16 — 17; Новрузова Д.Г. Фуад Абдурахманов: Скульптура. М., 1986. С. 7 — 15, иллюстрации 6, 8, 17 — 22). Из-за войны монумент был воздвигнут в Баку лишь в 1949 г. (Абдурахманов был также автором памятника Низами в Кировабаде, 1946, Сталинская премия 1947 г.). Низами Абдурахманова — это вполне стандартный сталинский соцреализм, развивая традиции которого власти России и Азербайджана и решили поставить очередного Низами, довыполнив соцреалистический план в новых, постсоциалистических условиях.
О завершении работы над памятником Г.Бабаева — Ф.К.Романовского и подготовке к открытию см.: Викторова О. Памятник политической воле // Комсомольская правда (СанктПетербург). 2001. 26 дек. С. 5 (указано, что открытие намечено на 25 — 27 янв. 2002 г.); Трефилов Ю. «Я слова по чужим образцам не вязал…» // Санкт-Петербургские ведомости. 2002. 7 февр. В печати было зафиксировано рабочее совещание по вопросу установки памятника в территориальном управлении Петроградского района (Аноним. Низами увековечат в Петербурге // Невское время. 2002. 18 апр.). О готовящейся установке в июне 2002 г. см.: Аноним. У нас будет памятник Низами // Смена. 2002. 17 апр.; Аноним. Памятников все больше // Вечерний Петербург. 2002. 22 мая; Аноним. Низами, почитаемый верхами // Невское время. 2002. 22 мая. Памятник был установлен 4 июня 2002 г., первоначально открытие было назначено на 8 июня. Монумент размещен в центре художественно оформленной площадки (950 кв. м), обрамленной гранитными блоками. Позади памятника установлена гранитная призма с пояснительной надписью: «Памятник классику мировой литературы, великому азербайджанскому поэту и мыслителю Низами Гянджеви передан в дар городу Санкт-Петербургу от Азербайджанской Республики». «Романтическая» бронзовая глыба с горельефом Низами (на тыльной стороне изображены дерево и две девушки, «адресаты лирики») очерчена аркой (выражение мотивов мусульманской архитектуры, очевидно, образ мечети); глыба расположена на гранитном постаменте в виде восьмигранной призмы высотой 100 см (ср. с восьмигранным постаментом из красного украинского гранита для памятника Низами в Баку, скульптор Ф.Г.Абдурахманов, архитекторы М.Усейнов, С.Дадашев), которая поставлена на гранитную призму в форме восьмилучевой звезды высотой 50 см. Сложной формы постамент чужд традициям петербургских памятников. Смысл экспрессивно-«романтической» бронзовой глыбы, остается неясным, нечитаемым, сам же Низами трактован сугубо реалистически. Как и положено классику мировой литературы, он величав, сосредоточен на глубокой мысли, смотрит вверх и вдаль, представляя собой нечто «усредненно-восточное». Возникло соединение стилистически и семантически разнородных феноменов — чрезмерно экспрессивного романтического фона, больше подходящего Байрону, чем Низами, и реалистически сделанной фигуры, по-восточному статичной и спокойно-величавой.
В связи с этим монументом стоит напомнить, что писала М.С.Шагинян о проекте памятника Низами В.А.Петрова и М.К.Аникушина: « Памятник лжив До сих пор ненайдено ни одного изображения, которое могло бы достоверно сойти за портрет Низами» (Шагинян М.С. О памятнике Низами //Литературная газета. 1940. 15 мая. № 27. С. 6).
Бронзовая часть памятника явно создавалась Г.Бабаевым без учета места установки. Вследствие этого монумент лишен связи с окружающим пространством, замкнут, фигура лишена жеста, направленного «во вне», композиция «закрыта», фигура как бы спрятана в бронзовой глыбе, погружена «в себя», хотя пространство сквера позволяло открыть ее «во вне» и связать с окружающей архитектурой. Это главное противоречие, подчеркивающее стилевую и смысловую чуждость памятника Низами конкретному месту установки и Петербургу в целом. Скульптор явно предвидел эту ситуацию, и потому «свою архитектуру» памятник содержит внутри себя — это «исламская» арка, введенная в композицию. Между тем архитектурный контекст, в котором оказался памятник (дом 25 по Каменноостровскому пр. архитекторов О.И.Гурьева, В.М.Фромзеля и К.А.Гербера, построенный в начале 1950-х гг., украшен лепниной коммунистической тематики: голуби мира, пятиконечные звезды, венки, гирлянды), идеально соответствовал бы работе Ф.П.Абдурахманова. Лучше всего было установить на Каменноостровском пр. либо точную копию кировабадского монумента, либо реализовать проект В.А.Петрова и М.К.Аникушина, который имел бы несомненную историко-культурную ценность как «симптом эпохи», созвучный по стилистике дому 25. Памятник Г.Бабаева вроде бы декларирует альтернативность соцреализму, в частности, работам Абдурахманова, однако эта альтернативность скорее фиктивна, потому что всего лишь заменяет круглую скульптуру «реалистическим» горельефом на криволинейной поверхности глыбы. Декоративное начало здесь доминирует (что характерно для Мухинского училища), но стилевого переворота не производит: это всего лишь уловка. О Бабаеве см. в кн.: Новрузова Д. Скульптура Советского Азербайджана. Баку, 1979. С. 155.
Об открытии см.: Аноним. Низами бронзовеет на Петроградской // Смена. 2002. 10 июня. С. 3; Лурье Л. Сувенир с Востока // Коммерсантъ (Санкт-Петербург). 2002. 11 июня. С. 16; Трефилов Ю. Слово, сказанное от сердца, попадает прямо в сердце // Санкт-Петербургские ведомости. 2002. 11 июня; Мартовицкая А. Низами под аркой // Культура. 2002. 13-1 9 июня. № 24. С. 2; Беговых Н. Поэтам и поэзии // Юный художник. 2002. № 10. С. 19. Памятник был осквернен 9 окт. 2002 г. «Неизвестные измазали белой краской памятник Низами » (Аноним. Низами не обидится, а вот народ… // Вечерний Петербург. 2002. 10 окт.). О памятнике см. также: Золотоносов М. Фирменный знак на копыте// Московские новости. 2002. 19-2 5 нояб. № 45. С. 2. Распоряжением № 2566-ра от 15.12.2003 «О сквере Низами» скверу, расположенному между домами 25 и 27а по Каменноостровскому пр. было присвоено название «сквер Низами».
Начиная с 1991 г., памятники Низами стали традиционным подарком Азербайджана, инструментом и символом страны и ее культурной экспансии (сопровождающей возникновение диаспор): в 1991 г. памятник Низами был установлен в Москве около здания посольства Азербайджана (скульпторы Г. и Э.Зейналовы, архитекторы Р.Аскеров, П.Алиев; данные А^Дедушкина — см. http://dedushkin1 .livejournal.com/10270.html), в 2002 г. в Петербурге, в 2004 г. в Чебоксарах (скульптор О.Эльдаров) и Ташкенте (скульптор И.Джаббаров, архитектор В.Акопжанян). Кстати, в Петербурге тема российско-азербайджанской дружбы была монументально продолжена 14 июня 2005 г. торжественным открытием мемориальной доски Г.А.Алиеву на здании, где некогда располагалась Высшая школа МГБ, в которой в 1949 — 1950 гг. Алиев учился (скульптор Я.Я.Нейман, архитектор Виктор Яковлев; постановление правительства Санкт-Петербурга № 728 от 23.05.2005 об установке). Видимо, это единственное место в Петербурге, хотя бы как-то связанное с Алиевым. Церемонии открытия опять придали государственный масштаб: в ней принял участие президент Азербайджана Ильхам Алиев, сын Гейдара Алиева (план меропрятий, включавший установку мемориальной доски, был изложен 3 марта 2005 г. председателем комитета по внешним связям и туризму А.В.Прохоренко в интервью журналистам Азербайджанского телевидения; см.: Информационный бюллетень Администрации СПб. 2005. № 8. 7 марта. С. 11). Об открытии доски см.: Рубцов Н. Гейдара Алиева увековечили // Смена. 2005. 16 июня. С. 4. Кстати, в это же время, в июле 2005 г., Азербайджан подарил Москве памятник ГАлиеву, было подписано распоряжение правительства Москвы № 2070-РП от 18.10.2005 «Об установке в Москве памятника ГААлиеву», предписавшее воздвигнуть его в сквере около кинотеатра «Баку», подаренного Ю.М.Лужковым азербайджанской общине (создатели памятника — скульпторы С.А.Щербаков, Н.Алиев, архитекторы И.Н.Воскресенский, Ф.Гаджиев). Быстро были сделаны фундамент и постамент, оформлена прилегающая территория, однако это вызвало резкие протесты москвичей, в результате чего новым распоряжением №1398-РП от 05.07.2007 были внесены изменения: неопределенным оказалось место установки, а пунктом 3.1 было предписано в срок до 25.12.2009 подобрать новые возможные места, т.е. установка памятника была отложена «до лучших времен».