«Городовой». 27 мая 1998 г. временно установлен на Малой Конюшенной ул. (между домами 1 и 2), на фоне д. 2 по Шведскому пер. Скульптор Альберт Серафимович Маркин, архитектор Владимир Васильевич Попов. Бронза. Высота 250 см. Подарок Санкт-Петербургу. Несанкционированный объект. В сентябре 2002 г. (?) установлен на стационарный круглый постамент (гранит, высота 35 см) с выбитой на граните круговой надписью: «Городовой. Посвящается 300-летию города и 200-летию МВД России».
В ходе семиотической революции, сопровождавшей переход от скульптуры-2 к скульптуре-3, был реабилитирован и «городовой» (рядовой царской полиции, служивший в городах по вольному найму), который до 1917 г. в определенной части литературы являлся символом тупого и ретивого служаки. Скажем, в сказке «Орел-меценат» (1886) М.Е.Салтыков-Щедрин объяснял: «Так что ежели, например, хотят воспеть в стихах городового, то непременно сравнивают его с орлом. „Подобно орлу, говорят, городовой бляха № такой-то высмотрел, выхватил и, выслушав, — простил»» (Салтыков-Щедрин М.Е. Собр. соч.: В 10 т. М., 1988. Т.8. С. 390). В «Современной идиллии» (1877 — 1883) упомянут бессловесный персонаж — старший городовой с выразительной фамилией Дергунов. Корпус сатирических текстов увенчан рассказом А.Т.Аверченко «Городовой Сапогов».
Не зная об этих культурных смыслах, весной 1998 г. начальник ГУВД А.Пониделко неожиданно создал службу городовых (см.: Анатолий Пониделко: «Если кто-то делает больше добра — почему его называть популистом?» // Смена. 1998. 20 марта), городовые рекрутировались из наиболее продвинутых милиционеров, закончивших какие-то кратковременные курсы и обученных нескольким фразам на трех иностранных языках. Отбор, естественно, велся и по экстерьеру (высокий рост, 180 — 190 см, благообразное лицо). Эта бессмысленная акция потребовала монументально-декоративной поддержки.
Случайно получилось портретное сходство бронзового городового с Никитой С. Михалковым (к 1998 г. консервативноохранительная идеология Михалкова и монархизм обнажились вполне; именно в 1998-м шли съемки фильма «Сибирский цирюльник», где Михалков сам себя снял в роли царя-контрреформатора Александра III), а также несколько выпирающие гениталии. Сходства с историческим прототипом нет ни малейшего, поскольку форма бронзового городового имеет фантастический характер. Первоначально архитектор В.В.Попов планировал установить фигуру на Полицейском мосту (через р. Мойку), однако от этой идеи отказался. Потом в качестве места установки рассматривался Невский пр.
Причем объект планировалось установить без каких-либо согласований, внезапно, в стиле военной операции. «Бронзовый городовой, наверное, не самая безумная идея. Смущает лишь то, что памятник опять норовят подарить, что означает миновать единственно правильный метод конкурсного отбора. <…>Как всякий подарок, этот норовили преподнести неожиданно. Не проводя никаких согласований, мечтали протянуть до праздника, а там уж кто гостей с дарами рискнет выставить вон? Да злые языки проболтались <…>» (Никонова О. Грядет бронзовый городовой // Невское время. 1998. 22 апр.). Либо информация поступила с завода «Монументскульптура», либо ее сообщила журналистам пресс-секретарь Комитета по градостроительству и архитектуре Л.Н.Лихачева.
В итоге на М.Конюшенной ул. статуя была установлена ночью. «По замыслу авторов проекта памятник Городовому простоит на Малой Конюшенной улице всего четыре месяца, после чего, учтя пожелания петербуржцев, ему подыщут другое, более достойное место. <…>Злые языки, намекая на скорую отставку нынешнего начальника ГУВД, полагают, что в конечном счете бронзовому истукану предстоит украсить в лучшем случае какой-нибудь скромный скверик» (Бова В. Одним городовым в Санкт-Петербурге стало больше // Смена. 1998. 29 мая).
«Начальник ГУВД Анатолий Пониделко предложил установить на Невском проспекте статую городового. ГУВД выделяет на осуществление проекта 430 тысяч деноминированных рублей, вклад завода „Монументскульптура» — 100 тысяч рублей новыми и сэкономленное сырье. Над образом безвозмездно работают академики возглавляемой Зурабом Церетели Российской Академии художеств — председатель Союза художников скульптор Альберт Маркин и председатель СанктПетербургского Союза архитекторов России Владимир Попов. Фигура из бронзы ростом 2,2 м в амуниции образца прошлого века предстанет взорам петербуржцев 27 мая в день рождения города.
По словам заместителя начальника отдела по работе с личным составом ГУВД Владимира Зорина, Альберт Маркин впервые показал модель скульптуры Анатолию Пониделко во время прошлогоднего визита в Петербург министра внутренних дел Анатолия Куликова. Идея была одобрена и утверждена как первый этап подготовки к празднованию 200-летия МВД в 2002-ом году <…>„Штат городовых был введен Александром II в 1862 году, чтобы в городах, куда хлынула толпа крестьян после отмены крепостного права, соблюдался порядок, — рассказывает заслуженный художник РФ Альберт Маркин, — чтобы люди государственные, так сказать, консультанты, сориентировали человека, как ему поступать.
Анатолий Васильевич (Пониделко — Ъ) возродил службу городовых. Это элита МВД для помощи приезжим, иностранцам, страждущим и жаждущим. Их отбирают по признаку интеллигентности, они обучаются, проходят курсы. В связи с чем мы хотим оглянуться назад и увидеть, каким же был этот первый петербургский городовой: подтянутый, красивый, вообще, молодец дай бог. Наш городовой — не символ Держиморды, он — эталон хозяина города, поводыря, блюстителя порядка. Он будет молодой, не пузатый, не толстый, не жирный. Я сначала сказал Анатолию Васильевичу: буду лепить похожего на Вас. Но он был против, естественно.
Экипировку я нашел в книге по дорожной милиции и сверялся с картиной Соломатина в Русском музее „Городовые славят Христа». Там немножко шарж, сами понимаете — передвижник. У Соломатина они в шинелях, а у меня — в летней форме. Палаш и знаменитая каска — как на картине. Все, слава богу, совпало. У военных была пика на каске, а у городовых — шарик, то есть они мирные. У моего палаш будет скромный, припрятанный»» (Воскресенский С. <Лихачева Л.Н.>На добрую память. Рукопись; на самом деле фамилия художника — Соломаткин Леонид Иванович, в Русском музее хранятся два варианта его картины «Славильщики-городовые», 1867 и 1882 гг., а также картина «Городовые-христославы», приписываемая Соломаткину — см.: Государственный Русский музей. Живопись: XVIII — начало XX века: Каталог. Л., 1980. С. 307 — 308).
Отмечалось, что на М.Конюшенной ул. статуя будет оставаться 4 месяца, только до 1 окт. 1998 г., и за это время горожане и приезжие смогут высказать свои пожелания по местам установки (Федоров Н. Оцените «Городового» // СанктПетербургские ведомости. 1998. 29 мая). См. также: Аноним. Городовой, фонарщика приятель // Вечерний Петербург. 1998. 2 июня; Никонова О. Бронзовый городовой нарушителей не гоняет // Невское время. 1998. 6 июня («памятник <…>получился славный»); Колдобская М. Апофеоз «Милицанера» // Русский телеграф. 1998. 11 июня. С. 11 («<…> Образ стража порядка решен скульптором А.Чаркиным героически, в духе николаевского национального романтизма»; «Он облачен в чрезмерно обтягивающую униформу <…>»;
«Монумент временнно установлен в пешеходной зоне на Малой Конюшенной, которая, по замыслу градостроителей, станет когда-нибудь питерским Арбатом»; «<…> Для „Городового» есть <…>законное место — на Литейном, у дверей Большого Дома <…>»); Она же. Тоска по городовому: Новый памятник в Санкт-Петербурге // Культура. 1998. 16-2 2 июля. № 26. С. 10; Лебедев С, Мазуренко Н. Где будет пост Городового? // Смена. 1998. 26 авг. (предложено установить статую либо на Сенной пл., либо на Адмиралтейском пр. у дома 6/2); Альберт Чаркин. Жизнь в искусстве. СПб., 2002. С. 120.
А.В.Пониделко был снят с должности начальника ГУВД по Петербургу и Ленинградской области приказом нового министра внутренних дел С.В.Степашина от 6 июня 1998 г., в связи с этим высказывались прогнозы и о преждевременном демонтаже статуи (Озерова М. Зачем Собчаку стриптиз? // Московский комсомолец. 1998. 7 июля). Однако она осталась навсегда и, очевидно, в сентябре 2002 г., к юбилею МВД, даже получила новый гранитный постамент, надпись на котором имитировала установку и к юбилею министерства, и даже к юбилею Петербурга в 2003 г. — на пять лет позже реальной установки объекта (такая реновация истории очень характерна для России начала XXI в.). Десятилетию временно установленного объекта посвящена статья: Золотоносов М. Десять лет без права перестановки //Дело (Санкт-Петербург). 2008. 26 мая. № 18. С. 8.
Кстати, тема городового развивалась и при следующем после В.А.Яковлева губернаторе: среди обрядов празднования 302-й годовщины основания Петербурга комитет по культуре придумал сразу после возложения цветов к памятнику Петру I («Медному всаднику») торжественное открытие памятного знака «Будка городового» (Информационный бюллетень Администрации Санкт-Петербурга. 2005. № 19. 23 мая. С. 6, 37; Безрукова Л. «Медный всадник» не пьет шампанского // Труд. 2005. 15 июня).
С одной стороны, это реализация давней идеи Музея городской скульптуры установить около памятника пост милицейской охраны; с другой стороны, пластмассовая будка оформлена в стиле полицейского ретро (косые черные и белые полосы), а в реестре мероприятий названа «памятным знаком», т.е. демонстративно отсылает к одному из самых одиозных охранительных символов традиционной России, означающему не только охрану объекта, но и борьбу с любыми проявлениями свободомыслия [об этих значениях объекта см.: Лурье С.А. Культурка // Дело (Санкт-Петербург). 2005. 30 мая. № 19. С. 3].
Любопытно постановление правительства СПб от 28.12.2007 № 1741, которым учреждены дипломы победителей конкурсов «Лучшее общественное объединение, участвующее в обеспечении правопорядка в СанктПетербурге», и «Лучший дружинник Санкт-Петербурга». В обоих дипломах все надписи выполнены на фоне изображения памятника Петру I и будки с городовым в цветном исполнении. Городовой и его будка понимаются таким же символом города, как и «Медный всадник». В связи с этим см. об идеализации темы городового в эмигрантской поэзии («покрывается лирической дымкой», приобретает «героические обертоны»): Тименчик Р., Хазан В. «На Земле была одна столица» // Петербург в поэзии русской эмиграции (первая и вторая волна). СПб., 2006. С. 29.